Её смена заканчивалась через 10 минут. Алла нервно посмотрела на часы. Дома ждут дочка с мужем, а последний пациент задерживается. Ей так не хотелось опаздывать с работы. Муж и так постоянно ворчал и ревновал её к каждому столбу. Молодая женщина нетерпеливо пыталась прочитать фамилию пациента, неразборчиво вписанную накануне предыдущей сменой. Она уже всё убрала и всё помыла после своей работы. Раковина блестела, использованы иголки, шприцы, бинтики, ватки, пластыри собраны в большие чёрные пакеты для мусора. Остался только последний пациент, и он опаздывал.
Алла с досадой посмотрела на дверь, засунула руку в карман, достала оттуда ключи. Ровно в шесть она решила никого не ждать и закрыть кабинет. Сам виноват, а ей за переработку всё равно никто не заплатит. На улице уже почти стемнело. Одевалась она долго, всё думала, что опаздывающий может всё-таки ещё приедет, но не случилось. Она закрыла фельдшерский пункт и решила по дороге домой зайти в магазин за продуктами. На улице уже начало смеркаться. Алла любила сумерки, и это было самое загадочное время суток.
Единственный минус в их посёлке, затерянном в лесу далеко от трассы, было совсем плохо с уличным освещением. Но на небе светила яркая луна, так что дорогу домой было видно хорошо. А ещё на всякий случай у неё в сумочке всегда был фонарик. Фельдшерский пункт находился на самой окраине посёлка, позади только лес. Домой нужно было идти почти километр по центральной улице через весь посёлок. Алла спустилась по ступенькам к крыльца и чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности.
Рядом у входа сидел огромный волчище и сверкал на неё двумя жёлтыми глазами-фонарями. По спине женщины пробежал ледяной холод. Волки никогда не заходили в их посёлок, поэтому жители спокойно ходили по вечерам по улицам, да и в лес за грибами и ягодами никто не опасался отправляться. Дороги людей и хищников практически не пересекались. Стоп! мелькнула в голове у Аллы. Отец!
Её отец, который жил в деревне за лесом. Ведь он несколько лет назад подобрал в лесу волчонка, то ли раненого, то ли больного. Долго его лечил и выхаживал. Волк потом ещё какое-то время с ним жил, но потом всё-таки вернулся в родную для него стихию – лес. А где же он сейчас? Волк между тем сидел неподвижно и наблюдал за женщиной. Алла вспомнила, что отец тогда при ней надел на шею своему питомцу зелёный кожаный ремешок. Это было чуть больше года назад. Может это тот самый волк?
Она потихоньку, чтобы не злить зверя, попыталась вытащить из сумки фонарик. Волк всё так же не двигался, а только смотрел на неё каким-то странным взглядом. Низло бы при этом ни агрессии он не проявлял. Он как будто чего-то ждал. Алла посветила фонариком, и правда на шее у животного был тот самый ремешок зелёного цвета. Молодую женщину немного отпустила. Тревога за свою жизнь ушла на второй план. Интересно, зачем лесной зверь пожаловал к ней? И тут её пронзила мысль. Отец!
С ним что-то случилось, и волк пришёл за помощью. Другого и быть не могло. Бежать домой и предупредить семью – это потеря времени. Она вернулась обратно в свой кабинет, схватила чемоданчик для оказания первой помощи и выскочила на улицу. Зверь тоже всё понял и побежал перед ней, показывая дорогу. Хотя дорога была одна, через лес. Два километра по небольшой, но хорошо укатанной лесной дороге, которая напрямую соединяла посёлок и деревню. Автобус ходил, но не каждый день, да и поздно уже. Искать машину некогда.
Каждая минута на счету, да и в объезд 50 километров выходит. А тут 30 минут, и она должна уже быть на месте. Только бы успеть, стучала как на бат в голове у Аллы одна и та же мысль. Пока бежала, вспоминала. Вся жизнь перед глазами пронеслась. В хорошей семье она родилась и выросла. Дружной. Родители друг друга любили и в дочке души не чаяли. Когда она после окончания медучилища решила работать в посёлке, они купили там большую квартиру на свои сбережения, что всю жизнь копили, чтобы дочка по чужим углам не мыкалась.
Потом Алла молодого мужа в дом привела. Свадьбу веселую сыграли. Вроде все хорошо сначала было, но потом заболела мама. Мамы не стало как раз, когда Алла на седьмом месяце была. Тогда-то отец и запил сильно. Она его никогда таким не видела. Да он и не пил до этого, так по праздникам, как и все в меру. Дома начался настоящий ад. В итоге, когда родилась дочка, Алла с мужем сильно поругалась из-за отца. Супруг что-то кричал типа «Выбирай, или я, или он». Алла ничего не могла ответить, и только как рыба беззвучно хватала ртом воздух.
Отец всё услышал. Утром, пока все спали, он собрал свои вещи и тихо уехал в деревню, в свой старый дом, который к тому времени уже изрядно обветшал и прохудился. Алла сперва не поняла, куда делся отец, но потом сообразила, что идти ему некуда, кроме как в деревню. Она отправилась за ним следом, оставив на мужа трёхмесячную дочь. Она плакала и уговаривала его вернуться обратно. Но отец не хотел нарушать покой её семьи своим присутствием. Сказал, что зимовать будет в родном доме, а дальше видно будет. Алла знала, что летом тут было хорошо, но на зиму все соседи разъезжались.
Дорогу заметало снегом, вода в колодцах часто перемерзала. Дом тоже уже не был приспособлен к суровой зиме. Чтобы сохранять тепло, печь нужно было топить практически непрерывно, а так и дров не напасёшься. Ну а с водой как же? Не унималась дочь. Снега натоплю, снега его полно, чистый он тут, далеко от города ведь, отвечал ей отец. Папа, а пьёшь-то ты зачем? Алле была жаль старика, но как убедить его вернуться домой она не знала. Не буду я больше, Аллочка не буду, обещал старик не глядя на неё. Знаю, плохо это.
Так сгрустнулась мне после смерти твоей матери, что жизнь не в радость стала, царствие ей небесное. Вот и тоска напала. Но я не буду больше, Аллочка не буду. Но не уговаривай, домой не вернусь. Подлатаю тут всё приберу, руки чем-то займу, а главное голову. Ты не волнуйся за меня, возвращайся к дочке и мужу. Алла ещё ездила к отцу до конца зимы, привозила ему большие сумки с консервами, крупами чаем. Понимала, конечно, что этого не хватит надолго и надеялась, что отец всё-таки решит вернуться в посёлок. Но он благополучно пережил зиму, даже пить бросил, совсем. А весной нашёл вот этого самого волчонка, который стал ему другом, а сейчас и спасителем.
Именно из-за него он опять отказался возвращаться в посёлок. Господи, только бы успеть. В доме было холодно, отца она заметила не сразу. Он лежал на узком диванчике под горкой из одеял и стареньких курток и кофт. Папа живой, слава богу! Всплеснула руками Алла. Захворал немного, сердце что-то шалит, еле слышно ответил старик. Не задавая больше вопросов, Алла достала из чемоданчика всё, что необходимо, смерила давление пульс, сделала нужные уколы. Затем растопила печь, заварила чай с мёдом, начала варить бульон, подозревая, что отец не ел несколько дней.
Всё, так больше нельзя, ты сведёшь меня с ума, ты разорвёшь мне сердце. Собирайся, завтра ты едешь со мной, возвращаешься в свой дом, это ведь и твой дом, папа. И внучка тебя уже заждалась, можешь даже волка своего взять, я на всё согласна. Тем более, что он твой спаситель. Ты же знаешь, что это он меня нашёл в посёлке и привёл сюда к тебе на помощь. Хорошо, Аллочка, поедем завтра домой, а волк в лесу теперь живёт, если понадоблюсь, он меня сам отыщет. А сюда на лето буду приезжать, огородик посажу, а пить я бросил, и всё благодаря ему, моему серому другу. И отец с дочерью обнялись и заплакали.
