Зинаида Петровна с трудом поднималась по лестнице на свой второй этаж. Хоть и невысоко, но гадков пожилой женщине уже немало за семьдесят. Да ещё и сумки тяжёлые. Саптового рынка плетётся. Специально встала с позаранку, чтобы провизию успеть прикупить. Вчера пенсию получила. Вот и полетела сегодня закупаться. А иначе беда. Проснётся внучок Олежек, деньги подчистую отберёт. Женщина остановилась на площадке и приложила ухо к двери. Там, в недрах квартиры, глухо бубнил телевизор. Зинаида Петровна нервно перекрестилась. «Эх, не успела». Подумала печально и вставила в скважину ключ.
Таиться теперь бесполезно. Встал внучок, значит. Она тихонько вошла в прихожую в надежде, что Олежек ушёл, оставив телевизор включённым. И тут же брезгливо скривилась. В нос ударил густой запах алкоголя. У порога в кухне валялись осколки разбитой бутылки. Судя по этикетке, внучок уже успел сбегать за беленькой. Пожилая женщина бросила полные баулы и прижала сложенные ладошки к груди. «Если мальчик принял на грудь, спуску не жди». Словно услышав её мысли, на пороге кухни вырос высокий небритый парень. «Что, крыса, приползла?» — выдохнул ей в лицо густой алкогольный амбре. — Небось, все деньги истратила, жалобина.
Он занёс увесистый кулак, и Зинаида Петровна, отпрянув, инстинктивно прикрылась руками. А Олег захохотал заливисто. «Не боись, иди завтрак в органь по-быстрому». Пожилая женщина разулась и поспешила к плите, стараясь не пораниться о валяющиеся всю до осколки. Мельком взглянув на стол, оценила причину возникшего у внучка аппетита. Полупустая полулитровка водки и одинокий недопитый стакан. Она спешно разобрала сумки под хмурым взглядом Олега и приняла стряпать яичницу. «Пусть хоть чем-то закусит, не дело пить на голодный желудок». «Насытый желудок, конечно, тоже пить не дело. Только кто у неё совета просит?» Олег уж точно не просил.
Он вылил в стакан остатки водки и привычно загундел. «Ненавижу вас, баб! Всем только деньги подавай! Суки меркантильные! Хотите, а мужиков ноги вытирать и использовать?» Голос Олега наполнился всхлипами, и бабушка живо поставила перед ним аппетитно пахнущую тарелку. «Сейчас поест и уйдёт спать. У Зинаиды Петровны будет чуть меньше часа, чтобы привести квартиру в порядок. Ведь сон алкоголика короток и тревожен. В том, что её мальчик стал запойным алкашом, пожилая женщина уже не сомневалась. Хотя поначалу надеялась, что пропьётся с горя и в руки себя возьмёт. А нет.
Длительный алкогольный марафон сделал из внука неуправляемое чудовище. Агрессивное, способное поднять руку на родную душу. А всё началось четыре месяца назад. Тогда 22-летний лоботряс, не проживший с молодой женой двух лет, с вещами вернулся к бабушке. Зинаида Петровна уже устраивалась на ночь. Только учинённый внуком скандал не позволил ей сомкнуть глаз до утра. Пьяный Олег бил посуду, пинал косяки, сорвал с петель все дверцы в её допотопной стенке. И пытавшись успокоить его бабки, досталась на орехи. Две недели зимой проходила в тёмных очках.
А всему виной жена Светланы, выставившая лежака за дверь. Не смогла женщина больше терпеть безработного мужа, который бесконечно играет в танчики с неизменной банкой пива в руке. И у Зинаиды Петровны начался свой персональный ад. Внучок обозлился на весь женский род. Отдуваться за всех бабки. Только справедливо ли это? Ведь она старалась, как могла. Не бросила родненького, когда пятнадцать лет назад он остался кругом сиротой. Что есть сил, пыталась заменить мальчику мать. Дочь Оленька погибла тогда в страшном пожаре вместе с зятем Михаилом. Мутная была история. Виновных поджога дома так и не нашли.
Олежке повезло, что был в летнем лагере. Уцелел. Уж как бабка бегала, обивала пороги социальных служб. Отдавать внука не хотели. Всё сомневались, хватит ли сил у пожилой женщины вырастить мальчика. Но провидение помогло. Отдали. А сейчас Зинаида Петровна думает, нужно ли было так стараться? У Олежки и в семь лет был сложный характер. Огрызался, всё наперекор бабке делал. Учиться не хотел отчаянно. На храпом брал, требовал. Понимала пожилая женщина, что всё это с попустительства Михаила. У зятя своя философия. Деньги решают всё. А их у него было предостаточно. Вот и разбаловал пацана. Но после смерти родителей вдруг оказалось, что большие деньги зятя – миф.
Пришлось Зинаиде Петровне идти в двух учреждениях полы тереть. На её-то пенсию не разгонишься мальчишку растить. Думала, окрепнет, станет подмогой. А видишь, как всё обернулось. Кроме тумаков и шишек, знать ничего старушка не заслужила. А как же она была рада свадьбе Олега два года назад. Невеста Света на три года старше Ахламона. Заверила бабушку, что сделает из внука мужчину. Но, видимо, никому это не под силу. Зинаида Петровна услышала доносившееся из комнаты негромкое бормотание и метнулась в прихожую. Олежек проснулся, нужно бежать. Похмельный внучок обязательно изобъёт. Уж лучше в парке переждать, когда опять напьётся и уснёт.
Пожилая женщина вытащила несколько некрупных купёр и бросила кошелёк на тумбочку. Пусть подавится. Всё лучше, чем выбивать будет. Она спешно обулась и заторопилась вниз по лестнице. Ну и что, что целый день проведёт на улице. Зато под горячую руку внучка не попадёт. Только недооценила Зинаида Петровна здоровье Олежека. Когда она мышью пробралась к себе на этаж, в густых августовских сумерках, внучок поджидал, облокотясь о косяк раскрытой двери. «Что, старая, обмануть решила?» Бросил ей под ноги пустой кошелёк. «Остальное где?» Его горячие руки стали выворачивать карманы бабкиной одежонки, и та зажмурилась. А когда раздался радостный возглас негодяя, рискнула приоткрыть один глаз. И тут же получила звонкую затрещину. «Кого обхитрить хотела?» Олег осклабился злой, обдав пожилую женщину смрадным перегаром. Она прошмагнула в комнату, держась за саднящую щёку, и упала на постель.
В эту ночь Динарида Петровна не сомкнула глаз. Прислушиваясь к доносившемуся из соседней комнаты храпу Олега, она тихо плакала. «Зачем ей такая жизнь?» «Уж лучше закончить всё одним махом и больше не мучиться». «И правда, чего ей ждать?» «Не молодая уже. Всё равно упырь в могилу сведёт. Уж лучше самой». Её мысли завертелись вокруг таблеток от бессонницы. «Чуть больше дозы, и она никогда не проснётся. Делов-то». Бабушка любовно погладила ладошкой полную пачку. «Как удачно, что купила сегодня новую». И вдруг пригорюнилась. «Грех это. Да и дочку на кладбище давно не навещала. Как уйти, не простившись?» Она закрестилась часто, читая про себя молитву горячую. А потом махнула рукой.
«Завтра она поедет к дочери. А с Богом потом объяснится на страшном суде». Задумано-сделано. Утром Зинаида Петровна печально стояла у могилы дочери, прижимая к груди небольшой букет. Почему-то купила один, хотя дядь Михаил похоронен рядом. Должно быть, порассеянность о нём не подумала. Но делить цветы на две могилы не спешила. Аккуратно рассыпала любимой дочерью ромашки по могильной плите и порывисто обняла памятник. «Ну что же ты, Оленька? Вставай. Чего лежишь?» — запричитала горестная. «Вернись, милая. Вернись. Хватит отдыхать». А потом бессильно упала на скамейку рядом и в тоске замотала головой. «Прости, дуру старую. Прости. Жди меня». «Скоро увидимся».
Зинаида Петровна подняла глаза на улыбающуюся с портрета дочь и замерла. «Эти цифры на табличке. Как же она могла забыть, что сегодня годовщина её смерти?» Пожилая женщина решила, что это знак, и медленно поплелась к кладбищенским воротам. Она шла, опустив голову, поэтому чуть не наскочила на торопящуюся куда-то молодую женщину в сером кардигане. На автомате буркнуло извинения и повернула к остановке автобуса. Домой можно не торопиться, там хозяйничает пропоица. А лишних тумаков категорически не хотелось. Вот и поехала Зинаида Петровна в Центральный парк.
Последний денёчек на этой земле не грех и себе посвятить. Бабушка долго бродила по тенистым аллеям, наслаждаясь нежарким солнышком. Несколько раз прочитала аннотацию к прихваченному снотворному и съела пару рожков мороженого. Теперь, когда она всё для себя решила, в душе разлилась теплота и спокойствие. А когда солнышко укатило за горизонт, Зинаида Петровна заторопилась домой, хоть и не хотелось. Она уснёт в собственной кровати, не гоже бомжом помирать. Перед подъездом пожилая женщина на минуту остановилась, подняв глаза кверху.
Свет в квартире не горел, значит, пьяный внучок спит, можно без страха подниматься. Она уже шагнула к подъезду, как на плечо легла крепкая женская рука. «Мама, не торопись, я за тобой». Зинаида Петровна ухнула, как от удара, а потом медленно повернулась. Перед ней стояла та самая женщина, с которой столкнулись на кладбище. Те же туфли на высоком каблуке, тот же серый кардиган. Зинаида Петровна подслеповато сочурилась, разглядывая лицо незнакомки, и громко вскрикнула.
Перед ней стояла дочь. Слегка постаревшая, но совершенно точно она. Ольга быстро сунула матери успокоительную таблетку и повлекла за собой в соседний кафе. А там, давясь слезами, стала рассказывать печальную историю своей жизни. Рассказала, как пятнадцать лет назад вернулась с работы на несколько часов раньше, и застала Михаила с любовницей в их собственной спальне. Вокруг свечи, в ведерке шампанское на льду. Ольга, конечно, потребовала у изменника разводы. А тот швырнул в неё подсвечником с горящими свечами. Кричал, что сына отберёт и оставит с голым задом. Только не получилось у него.
Вспыхнувший мгновенно пожар спутал негодяю карты. Надёжные решётки на окнах и запертая Ольгой дверь не позволили спасти сладкой парочке. Их похоронили рядышком, а Ольге пришлось исчезнуть. Нужно было довести месть до конца, оставить Мишину алчную родню без денег. Не сразу, но у неё получилось. И женщина все эти годы следила за матерью и сыном со стороны. Тогда с опекой тоже она помогла. Вернее, её адвокаты. «Ты прости, милая, что бросила на тебя это чудовище», — плакала Ольга на плече матери. «Я ведь не думала, что гены — это так серьёзно». «Надеялась, что вырастет хорошим мальчиком, а тут…»
Она комкала носовой платок, с надеждой глядя на мать. «Я весь день за тобой хожу и вижу, что ты на грани. Прошу, поехали со мной. У меня домик хороший, сад». Пожилая женщина обняла дочь. «А Олежек как же?» — спросила, словно забыв, зачем шла домой. Ольга отмахнулась. «Ему бы тоже подпалить. Да чёрт с ним. Пусть живёт, как нравится. Сам не изменится, никто не поможет. Насильно никого не осчастливить».
Она обняла пожилую женщину за плечи и нежно повела к выходу, где уже ожидала заказанное такси. Она ещё успеет сделать для мамы много хорошего. Вымолит прощение за своё долгое отсутствие. Спасибо всем за внимание и до новых встреч.
