Наши компании гуляли за соседними столиками, и искрометный танец свел нас вместе.
— Тут случайно за тобой не наблюдает где-нибудь жена? — шепнули мне на ухо.
— Нет. Я абсолютно разведен, — честно признался я.
— Хорошо. Тогда ты мой.
Вскоре я был представлен ее подругам, те порадовались за нас и тут же раскрутили меня на выпить и закусить. Я был не против, и всем поэтому понравился. После мы еще сходились в танцах. Мне многозначительно пожимали ладонь. В ответ я не менее многозначительно пожимал все, что под руку попадется.
[easy_ad_inject_1]
Покидали заведение мы уже вместе. Прощальная сцена происходила возле ее подъезда.
— Хватит целоваться. По домам пора. Поздно уже.
— Угу. Телефон-то дашь?
— Нет, конечно.
— Не понял.
— Ну, я дама замужняя, а ты начнешь названивать. Оно мне надо?
— Ты замужем? — я искренне расстроился. Взбудораженный алкоголем мозг успел уже нарисовать мне совместное житье-бытье.
— Ну да. Десять лет уже. Прикинь. Живу с гандоном каким-то. Представляешь, заявил мне недавно, что я овца ебан…ая. Ка- а- злина. Сидит теперь без секса. Лошара. Щас музыку одну включу. Бли-и-н. Дибильные сенсоры. А, вот она.
Заиграла песня «Ты че такая дерзкая». Девушка задергалась в свете фонаря, растопырив пальцы.
— Это про меня прям песня. Еду я сегодня на своей ласточке, и тут какой- то чел подрезает. А я ему такая: — Па-а-шел наах. А он мне: — Ты че такая дерзсская. Пошли, че покажу, — она взяла меня за руку и потащила вглубь парка.
Все еще расстроенный и погруженный в свои трезвеющие думы, я не сопротивлялся.
— Вот тут. Никто не увидит.
Мы спустились под мост. Под ногами зашуршали пакеты, зазвенели и захрустели бутылки. Стена, уходящая в темень, явно использовалась, как туалет.
— Только не говори мне сейчас, что у тебя нет презерватива. Я убью тебя тогда, — она судорожно вцепилась мне в ремень.
— У меня нет презерватива.
— Не, ну че за мужики пошли. скажи мне. Почему вы все такие уроды? Хочется мужчину, а кругом тряпки. Вы же неспособны ни на что. Ни на какие подвиги и поступки.
— Извини. Задумался и выпал в астрал, — я наконец-то пришел в себя. — Просто уточняю. Трахаться на помойке входит в число великих подвигов?
— Так. Все. Я передумала. Помоги подняться, и иди, куда шел. Не иди за мной, я сказала.
— Тут одна дорога.
[easy_ad_inject_4]
— Вот и иди по ней подальше. Такой вечер испортил. Ка-а-зел.
Я остановился, и в лучах рассвета подсчитал оставшиеся деньги. Пятьдесят рублей серебром и медью. Да. Нехило подзажег. Таксисты не поймут. Надо выбираться в цивилизацию.
— Эй, мусчина, — окликнули меня сидящие на лавке женщины бомжеватого вида. — Угостите дам сигаретой, не проходите мимо.
Притормозив, я кинул им пачку. Все равно обкурился до сипов.
— Мы вот с подругой не поймем, — заявила одна, прикуривая и отсвечивая здоровенным бланшем под глазом, — Почему вы так грустно идете?
— Весело. Последнее время все веселее и веселее, — я зашагал прочь.
— Не дали чувачку, — сделала вывод одна из сидевших. — А я вот бы дала. Эй, мусчина. Хочешь дам тебе? Есть тут укромное местечко под мостиком.
— Ну ты ваще дерзкая, — восхитилась вторая, и обе они залились зловещим каркающим смехом, от которого у меня по спине пошли мурашки.
Я прибавил шаг. Скорее отсюда, в наступающий рассвет.
© Бриз
