Маленький щенок прижимался к своей сестренке. В коробке было очень холодно, но он еще не знал, что сестренке уже все равно. Щенок не знал, что человек, который несколько часов назад оторвал их от матери и положил в коробку, выбросил малышей на трассе в каком-то богом забытом месте. Человек даже не задумывался об их дальнейшей судьбе, его мало интересовало, найдут их живыми или нет. Его любимая собака Алабайха Чистых Кровей родила на свет ему этих двух самых бойструков.
Пару месяцев назад она сбежала из дома, прибилась к стае бродячих собак и гонялась с ними по округе, вдыхая пьянящий воздух свободы, пока не была поймана хозяином. В положенный срок у нее родилось два щенка. Когда щенки немного подросли, хозяин сложил их небрежно в коробку и отвез в ближайший от города райцентр, который уныло тянулся вдоль трассы. Почему он не утопил их сразу, обрек на мученическую смерть, одному богу было известно. Но тут вмешались какие-то высшие силы, давая маленькому созданию шанс на спасение.
Дворник Матвей уныло брел из ларька домой, из правого кармана торчала чекушка. Сегодня холодно, он промерз до самых костей и хотел поскорее согреться. И тут на его пути оказалась коробка. Матвей машинально ее пнул, оттуда донесся какой-то писк. Ух ты, какой бутуз, Матвей покрутил в руках щенка. Подарю жене, у нее как раз сегодня день рождения, а на подарок денег нет. Они долго спорили на прокуренной кухне за бутылкой водки, как назвать щенка.
Матвей предлагал банальное, шарик или бобик. Жена настаивала на красивом и заграничном имени Мейсон. Наверное, она смотрелась Санта-Барбары. Ну ладно, это же у тебя сегодня днюха, сказал Матвей, пусть будет по-твоему. Так щенок стал Мейсоном, правда, счастья ему это не принесло. Жизнь у него была не сладкая, совсем не такая, как у заграничных псов. Как будто кто-то испытывал его на прочность, посылая все новые и новые испытания. Жил Матвей в стареньком бараке, продуваемом всеми ветрами недалеко от трассы.
Дом этот достался ему по наследству и стоял на самом отшибе их маленького захолустного городишки, поэтому их пьяные разборки с женой никому не мешали. Соседей поблизости не было. Мейсона часто наказывали за лужи, пока он был щенком, за испорченную мебель и обувь, а иногда Матвей мог просто так его пнуть в живот, потому что Мейсон попался ему на пути. Хозяйка тоже не любила щенка и никогда не защищала его от пьяного мужа.
Из маленького пушистого создания он превратился в нескладного подростка, а затем высокого, но крепкого пса. Шерсть его была совершенно невероятного цвета, как у матери Алабайхи, белая с каким-то нежно-розовым оттенком. По вечерам Мейсон смотрел на освещенные окна домов и думал. Он не мог понять для чего родился и живет на этой земле, если он никому не нужен. И мечтал о том, чтобы у него был свой теплый дом и добрый хозяин, а он бы ему стал верным другом.
Они могли бы подолгу гулять в парке, а потом вернувшись с улицы ужинать теплой кашей с кусочками мяса. Так думал Мейсон, лежа на холодном полу нетопленной печи и пустой миски. Когда было совсем не в моготу от пьяных запоев хозяев, он уходил на трассу и подолгу сидел там, вглядываясь в проезжающие машины. Ему казалось, что вот-вот остановится какой-нибудь автомобиль и добрые руки заберут его отсюда к себе домой. Домой! Какое все-таки это теплое и уютное слово! Как-то неожиданно для молодого пса в доме стало тихо.
Хозяйка перестала пить, а Матвей подолгу сидел в одиночестве на кухне за рюмкой. Скандалить ему теперь было не с кем и он, добравшись до дна бутылки, ложился спать. Мэйсон сперва никак не мог понять, что происходит, но растущий живот хозяйки все расставил на свои места. На несколько месяцев в доме поселился мир и покой, и Мэйсону даже показалось, что сбываются его самые заветные мечты. Но счастье собаки длилось недолго. В один из дней в дом принесли малыша, завернутого в байковое одеяльце.
Розовый комочек вкусно пах молоком, Мэйсону даже хотелось его лизнуть. Он сразу же полюбил маленького человечка. Только зачем им ребенок? Что они будут делать с ним? Тревога поселилась в душе пса. И вскоре его опасения оправдались. Хозяйка плохо справлялась с ролью матери. На нее сразу навалилось все, кормление по часам, бессонные ночи, грязные пеленки. Ребенок это тебе не щенок, которого можно задвинуть подальше и не обращать внимания. И через пару месяцев они с Матвеем опять стали часто сидеть за бутылкой на прокуренной кухне. Только теперь в доме страдали два живых, никому не нужных существа, которые остались без материнской любви.
Мэйсону было жалко малыша. Длинными холодными одинокими вечерами и ночами он забирался в детскую кроватку и грел ребенка своим теплом, засыпая рядом. В тот вечер после пьяной ссоры горе родители ушли в дальнюю комнату подчевать. Они уснули, закрывшись в спальне, невзирая на настойчивые крики ребенка, плотно завернутого в одеяло. Он хотел есть, но матери было все равно. Она уснула возле телевизора, а Матвей упал рядом в кресло и отключился. В руке дымилась непотушенная сигарета. По полу уже начал растекаться едкий дым, который потихоньку заполнял пространство хозяйской спальни.
Что-то не давало Мэйсону уснуть и беспокоило все сильнее и сильнее. Гены, доставшиеся ему в наследство от бесчисленных поколений бродячих собак, стучали в голову. «Бежать! Надо срочно бежать отсюда!» Он встал и пошел к двери. Она, как всегда, была не закрыта. «Уйду навсегда и никогда не вернусь в этот проклятый дом и в эту проклятую жизнь», – решил для себя пёс раз и навсегда. А как же малыш? Нет, он не мог оставить малыша в этом месте. Это единственное существо на Земле, которое любил Мэйсон. Значит, мы уйдем вместе.
И тут ребенок, лежавший в своей комнате в кроватке, тревожно пошевелился во сне и захныкал. Родители, как всегда, не обращали внимания на его плач. Мэйсон вытащил ребенка из кроватки, зубами аккуратно взял сверток и дотащил малыша до двери. Неся в зубах свой самый ценный груз, пёс пошел к трассе. Только там он мог найти спасение для себя и для ребенка. Во всяком случае, он так думал. Даша возвращалась в город от родителей, которых она навещала раз в месяц. Еще пара населенных пунктов и она дома. А там ее ждет любимый муж. Вдруг впереди в свете фара она увидела что-то белое на обочине.
Прямо на дороге ей показалось, что-то лежит. Она притормозила и остановила машину. Даша вглядывалась в темноту и не могла поверить своим глазам. Там метрах в двадцати впереди действительно лежал маленький напоминавший кучу плотно завернутых простыней. А рядом сидел огромный дрожащий от холода и страха пёс. Господи! Пробормотала Даша и подбежав ближе, упала на колени прямо на землю. Она заглянула в то, что было свертком из простыней. Она увидела маленькое сморщенное личико ребенка, пытавшегося заплакать.
Боже мой, это же младенец! Прошептала девушка. Как он здесь оказался? Хотя к таким крутасам судьбы ей было не привыкать. Девушка работала в органах, в отделе по работе с несовершеннолетними и видела всякое. Она схватила на руки ребенка и бросилась к машине. Надо было как можно скорее добраться до города и помочь малышу. Даша уже отъехала на несколько сотен метров, как вдруг вспомнила о собаке. Пес медленно брел по обочине дороги в сторону города, подальше от своей прежней жизни.
Неожиданно машина с малышом дала задний ход и остановилась рядом с Мэйсоном. Дверь распахнулась. Пес сперва даже не понял, что это его приглашают сесть на заднее сиденье. Даша вышла из машины и подошла к Мэйсону. Добрые теплые руки ласково потрепали его за ухо. «Давай скорее! Поехали домой, малыш!» – услышал пес заветное слово. Домой! Как же он давно мечтал его услышать! Машина мчалась по трассе все быстрее и быстрее. Мэйсон прижался к спящему ребенку всем телом и заснул под тихое шуршание колес.
Все было так, как в его мечтах. Ему снился дом, добрые глаза девушки, ее теплые руки, искрящиеся глаза и миска с теплой кашей и мясом. Они с малышом ехали домой. А Даша думала о том, что этого найденыша она обязательно усыновит. Не зря же именно ей он встретился на дороге.
