Вот был мальчик один сын уголовников и алкоголиков. Его добрая женщина взяла из детдома. В те годы мало объясняли, что ребенок может унаследовать генетически плохие черты родителей; и даже внешность ребенка была не очень приятной. Фетальное лицо называется; некоторые особенности. Ну, и поведение ужасное:
ребенок принялся воровать в школе, совершенно не мог учиться, убегал из дому. И женщине предлагали отдать мальчика обратно, в детский дом. Или вообще в специнтернат для малолетних преступников. Все меры были приняты, сделать ничего нельзя. Я с женщиной поговорила, мы были знакомы. И она сказала, что любит Игорька. Какой бы он ни был — любит она его. Хотя исправить не может. Дитя целыми днями сидит и слушает блатные песни. Курит и сам с собой в карты играет. Такой это был страшноватый Игорек с продольными морщинами на низком лбу.
А носить он любил телогрейку и резиновые сапоги с отворотами. Ну, и ножик. Лет двенадцать ему было. Но вот что выяснилось: Игорек никогда не крал дома.
[easy_ad_inject_2]
А наоборот, старался принести что-то в дом. И маму никогда не обижал. Говорил, что любого за нее зарежет. И из побегов возвращался обратно к маме. Обнимет ее и снова дома живет… И песни ему нравились добрые, жалостные, про вязаный жакет, про мать-старушку, про голубей, которые летят над зоной. И справедливость он понимал; убивать нельзя, если не за что. Или если старичок. И тем более, старушка. И я этой маме сказала, что действительно, средства исчерпаны. И все отказались, руками развели — гены! Но почему нельзя любить Игорька? Можно его любить. Какой есть — такого и любить. Не всем быть инженерами и врачами, у каждого своя судьба, ничего не поделаешь. Любите свое дитя, помогайте ему, как-то все образуется.
Гены — это гены. А душа — это душа. И мама любила сына. Передачи в тюрьму носила. Адвокатов нанимала. В лагерь ездила. Так они и жили. И этот Игорек не стал ни алкоголиком, ни наркоманом, как ни странно. И к тридцати годам выправился.
Завел небольшой бизнес с машинами. И кое-как стал жить нормальной жизнью. А то, что он в татуировках весь — так сейчас многие так выглядят. Главное, он любит маму и заботится о ней. И даже ей сад купил крошечный. И собирается жениться на даме старше себя с тремя детьми — он любит детей. И собак. И вообще животных. Так что судьбу изменить нельзя. Но улучшить и смягчить — можно. И лицо у Игорька стало нормальное, хорошее, человеческое. Вот что любовь может. И принятие. Иногда надо принять то, что есть.
