В метро все наши симпатии и антипатии на виду.
В том числе и наше слишком уж бережное отношение к детям.
Пару дней назад мы с подругой Светланой ехали в Бруклин по ветке D, и на одной из остановок в вагон вошла семья с ребенком лет шести. Мать семейства выразительно на нас смотрела и даже закатывала глаза, так как мы не предложили ее ребенку сесть. В конце концов она громко сказала: «Не волнуйся, милый, скоро кто-нибудь выйдет, и ты сядешь».
А? Это она серьезно?
На мой взгляд, ребенок выглядел совершенно здоровым, просто кровь с молоком, и был счастлив стоять на своих двоих. Как только кто-то поднялся, она поспешила усадить сына, будто он отчаянно в этом нуждался.
Я сама родитель, и понимаю, как порой изматывает материнство, особенно в толчее метро. И это правда, что иногда невооруженным взглядом не увидишь инвалидность или особую потребность в сидячем месте. Но в общем и целом, мне кажется, уступать место ребенку, который вполне может стоять самостоятельно – плохой месседж и симптом американской культуры родительства, которая в конечном итоге делает из детей слабаков.
[easy_ad_inject_1]
Некоторые системы метро, как, например, в Портленде, штат Орегон, напоминают пассажирам с детьми уступать места инвалидам. А другие относятся к детям как к людям с особыми потребностями. Считается, что они слабы и ограничены в своих возможностях. Но когда мы относимся к ним таким образом, мы не даем им возможности развиваться.
Джин Твенге, автор книг Generation Me и iGen, считает этот феномен частью более общего тренда: мы слишком опекаем детей.
«Раньше, – говорит она, – семилетка мог сам возвращаться домой из школы. Если бы сегодня кто-то из нас разрешил своему ребенку так делать, нас бы тут же сочли сумасшедшими». До такой степени, что Служба Защиты Детей отняла бы у вас ребенка.
В 2015 году в Мэриленде у пары отняли шестилетнюю дочь и десятилетнего сына, потому что они играли в парке в двух кварталах от дома без сопровождения взрослых. Чтобы получить детей обратно, муж и жена подписали заявление, в котором обещали больше никогда не оставлять детей одних.
Мне трудно понять это желание всегда охранять своего ребенка, потому что сама я росла в совершенно других условиях. Когда мне было десять, я каждый день шла целую милю от своего дома на Корд Стрит до школы Гэллэтин в городе Дауни, Калифорния – и потом обратно. На пять долларов, которые я выклянчивала у мамы, я покупала Хэппи Мил в Макдональдсе, и после обменивалась с друзьями карточками Garbage Pail Kids.
[easy_ad_inject_2]
Да, мир уже не тот, что прежде: на улицах сейчас стреляют, происходят теракты, есть технологии, которые позволяют злоумышленникам преследовать детей – всего этого не было во времена моего детства. Но именно свобода, которую давали мне мои родители, позволила мне вырасти независимым человеком, уверенным в том, что он со всем сможет справиться сам.
Моя мать, ворчливая гречанка с жестким характером, гордится тем, что никогда не была наседкой – и ее родительский стиль сегодня привлек бы внимание контролирующих органов или как минимум довел до инфаркта родителей-вертолетов.
Она курила и сквернословила все мое детство при мне и моем брате.
Если кто-то из нас падал с велосипеда и расшибал колено, она говорила: «Да перестань плакать, жить будешь!»
В ответ на наши детские хотелки она гораздо чаще говорила «нет», чем «да».
И этим воспитала в нас самодисциплину и твердость.
Она никогда не думала, что в метро кто-то уступит нам место. Наоборот, она ожидала, что это мы уступим место взрослому человеку.
Метро – отличная среда, где ребенок может научиться самостоятельности. Конечно, порой может быть некомфортно удерживать баланс в раскачивающемся поезде, схватившись за грязный поручень.
Но научиться вести себя достойно в состоянии дискомфорта – важный этап в развитии человека.
